Коршилова была директором универмага "Москва", что позволяло ей организовывать различные криминальные торговые схемы. Николай Николаевич Коршилов был солистом Московского театра оперетты в течение многих лет. О смерти Николая Коршилова сообщили в Московском театре оперетты, где артист служил много лет.
"Дорогие товарищи. Дело универмага "Москва"
Хотя масштабы производства были небольшими, работники цеха успешно отшивали огромное количество товаров, из которых половина формально оставалась неучтенной. Эти товары попадали на витрины универмага «Москва» и других магазинов, принося огромные доходы. Благодаря этой деятельности, Коршилова не только обеспечила себе миллионы, но и предоставила высокие зарплаты своим работникам, которые не могли получить такие доходы на государственных фабриках. Об этом пишет сайт Rsute. Последствия деятельности теневой миллионерши СССР Однако, незаконное производство не могло длиться вечно, и оно вскоре было обнаружено. Ущерб государству оценивался в огромную сумму — 2,5 миллиона рублей, что было неприемлемо для советской экономики.
Форум Дело универмага "Москва". В начале 1960-х лучший на тот момент магазин страны, универмаг "Москва", оказался в центре громкого коррупционного скандала. Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой — директор универмага Мария Коршилова — за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны.
На кого из покровителей в высших эшелонах власти рассчитывала директриса? И удалось ли высокопоставленным друзьям спасти ее от неизбежного и сурового наказания? Дмитрий Плоткин. Юридический адрес: 117587, г.
Хотя масштабы производства были небольшими, работники цеха успешно отшивали огромное количество товаров, из которых половина формально оставалась неучтенной. Эти товары попадали на витрины универмага «Москва» и других магазинов, принося огромные доходы. Благодаря этой деятельности, Коршилова не только обеспечила себе миллионы, но и высокие зарплаты своим работникам, которые не могли получить такие доходы на государственных фабриках, пишет сайт Rsute. Последствия деятельности теневой миллионерши из СССР Однако незаконное производство не могло длиться вечно, и оно вскоре было обнаружено. Ущерб государству оценивался в огромную сумму — 2,5 миллиона рублей, что было неприемлемо для советской экономики.
Канал ТВ Центр Урал (+2): телепрограмма на сегодня
Универмаг «Москва», 1966 год директор универмага Мария Коршилова - за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны. Мария Коршилова, директор универмага «Москва», была настоящим знатоком своего дела и разбиралась в тенденциях и «искусстве» продаж как никто другой. Фото » Разное» Директор универмага москва коршилова мария фото.
Канал ТВ Центр Урал (+2): телепрограмма на сегодня
В универмаге ассортимент по тем временам был более, чем приличным. Наряду с лучшими советскими изделиями, продавались и импортные вещи, в том числе из капиталистической Европы. Цех Марии Коршиловой После заступления в должность, у Марии Федоровны возникает идея, еще больше разнообразить ассортимент и количество хороших товаров. Она разрабатывает проект создания собственного цеха, в котором будет производиться пошив по образцам из зарубежных стран.
Благодаря ее большим связям на "верхах", этот проект был быстро одобрен и воплощен в жизнь. Цех открылся непосредственно в помещении универмага. Особый упор Коршилова сделал на изготовление модного белья, которое было в большом дефиците.
Реализовывать продукцию предполагалось на месте, в универмаге, естественно с полной отчетностью и под личную ответственность. Руководителем цеха Коршилова назначила своего старого друга Александра Хейфица, а его заместителем - Юрия Евгеньева. Снабжение цеха сырьем и материалами происходило с госпредприятий.
Но половина шла как "левый товар". Часть производителей просто сдавали Коршиловой излишки произведенного материала. Таким образом была создана схема, по которой изделия пошитые из официально поставленных материалов ставились на учет и продавались в универмаге через кассу.
Из "левых" материалов, нигде не учитывались и продавались там же, только минуя отделы и кассы. Клиентов все равно было хоть отбавляй, ведь проходимость универмага была огромной.
Он рассекретил компаньонов и подельников, полностью признал вину, а на суде говорил о раскаянии. Но получил все ту же высшую меру. И даже после прошения о помиловании, поддержанного чекистами, приговор привели в исполнение. Вроде бы по личному указанию Хрущева. Всего в ее ходе на скамье подсудимых оказалось более 500 человек, у которых изъяли ценностей на два миллиарда рублей.
Процессы, как правило, были групповые, по делу могло проходить до 50 человек. В начале 1961 года в СССР случилась денежная реформа, однако иногда в обвинительных заключениях для пущего эффекта сумма ущерба исчислялась по-старому. Посторонних туда не пускали, даже родственник подсудимого — чаще всего единственный — получал место лишь на балконе. Некоторые процессы длились месяцами. Было заслушано 400 свидетелей, многих из которых привезли из лагеря, где они уже отбывали наказание как осужденные по делу Ройфмана. Большинство подсудимых признавали себя виновными в противоправных действиях, частнопредпринимательской деятельности, в том, что давали взятки и обманывали покупателей. Главным образом они нарушали технологии: выпускали ткань меньшей плотности, чем полагалось по ГОСТу, хитроумно кроили, добавляя в шерсть полушерстяную или капроновую нити, уменьшали в документах размер изделий.
Однако редко кто соглашался с главным обвинением — в хищении в особо крупных размерах. В январе 1962-го, когда по тому же «Трикотажному» делу, но уже в Киргизии было арестовано около 150 человек, один из обвиняемых, помощник мастера Аламединской трикотажно-ткацкой фабрики Зигфрид Газенфранц отбивался от «расстрельной статьи»: «Мы государству ущерб не нанесли. Сколько было у государства, столько и осталось. Мы выворачивались на собственные деньги, выпускали неучтенную продукцию. Нас судить за хищения никак нельзя». Однако хотя большая часть эпизодов фрунзенского дела произошла до введения смертной казни за экономические преступления, Газенфранца и еще двадцать обвиняемых расстреляли, применив закон задним числом. Цех Аламединской трикотажной фабрики В Киргизии трикотажная кампания проходила безжалостно.
Но были республики, где местные власти отнюдь не свирепствовали. Так, заслуженные модницы могут помнить, как в начале 1960-х в Москве появились итальянские дождевики «болонья», цветное женское белье из шелкового трикотажа, высокие лакированные сапожки. Достать вожделенный импорт можно было только из-под полы, однако вскоре в продаже появились аналогичные товары — из худшей ткани, но вполне годные. Их привозили из Грузии, где местные кустари вовремя оценили конъюнктуру и наладили производство, которое, по возможности, поощряла местная власть. Раз речь зашла о моде, нельзя не вспомнить еще один московский «трикотажный» адрес — Ленинский проспект, 54. Именно здесь к Всемирному фестивалю молодежи и студентов начали строить универмаг «Москва», призванный стать витриной советской торговли. В магазине, открытом только весной 1963-го, действовали импортные кассы, передвижные прилавки, работали бюро обслуживания, камера хранения, кафетерий и парикмахерская.
Кроме того, именно здесь впервые ввели самообслуживание. Директором «Москвы» стала Мария Коршилова, в недавнем прошлом возглавлявшая ЦУМ — самый большой на тот момент магазин столицы. Пользуясь связями, она добилась в Минторге разрешения на открытие при «Москве» производственного трикотажного цеха. Директор ссылалась на идеологию — цех, мол, будет работать по индивидуальным заказам, выпуская одежду «на уровне мировых стандартов»: только так мы сможем противостоять опасному увлечению импортом. За польскими трусами, югославскими колготками и гэдээровскими комбинациями выстраивались огромные очереди. Ассортимент Коршилова утверждала лично. Выпускал цех женское и детское белье, майки, капроновые колготки, тогда абсолютный дефицит.
Объем продукции, который выдавала эта по сути небольшая фабрика, был столь высок, что хотя часть и выкидывалась на прилавки той же «Москвы» под видом вожделенного импорта, неучтенный товар отправлялся в другие магазины. Соответственно, на скамье подсудимых оказались начальник швейного отделения Борис Рейдель, пошивочного — Юрий Евгеньев и Александр Хейфец, несколько директоров столичных магазинов. По делу проходили замминистры и работники Госплана. Говорили при этом, что белье из «Москвы» не слишком отличалось от привезенного из Парижа. Еще говорили, что Фурцева лично привозила Коршиловой каталоги из заграничных командировок, по которым и шили. Витрина универмага «Москва», 1960-е Коршиловой и компании вменялось хищение госимущества на 2,5 миллиона рублей.
Дефицит был жуткий. Сделанное по послевоенным стандартам, не дизайном не удобством особо не отличалось. Конечно Партия и Правительство обратили внимание на эти проблемы, особенно под влиянием прошедшего в Москве международного фестиваля молодежи.
Постепенно стали появляться магазины с импортными товарами, да и отечественное производство немного подтянулось. Приукрасились витрины и торговые залы универмагов. Универмаг нового поколения В 1957 году было принято решение построить универмаг нового поколения, с современным оборудованием, импортными кассовыми аппаратами, передвижными прилавками. В нем предусматривалась так же зона отдыха, кафе, парикмахерская, салон красоты. И даже демонстрационный зал и подиум. В общем отлично позаимствовали концепцию США. Этот универмаг был открыт в 1963 году и получил название "Москва" Директором универмага была назначена Мария Федоровна Коршилова. Она была опытным работником, имела соответствующее образование и стаж работы, а так же отличные характеристики. Имела массу знакомств, связей, дружеские отношения с руководством города и партийной номенклатурой.
В универмаге ассортимент по тем временам был более, чем приличным. Наряду с лучшими советскими изделиями, продавались и импортные вещи, в том числе из капиталистической Европы. Цех Марии Коршиловой После заступления в должность, у Марии Федоровны возникает идея, еще больше разнообразить ассортимент и количество хороших товаров.
Врачи не устают повторять о необходимости занятости пациентов полезной деятельностью, которая позволяла бы им как-то реализовываться и осознавать свою значимость. Как правило, в мастерских занимались монотонным трудом: клеили картонки, плели корзины или собирали что-то нехитрое. Средства на такое производство — покупку оборудования и сырья — диспансеры получали от районных исполкомов. Но денег не хватало, а врачи редко бывали способны толково организовать процесс. Между тем, как абсурдно бы это ни звучало, существовало требование, чтобы мастерские действовали на основе самоокупаемости. И когда предприимчивый Шакерман сумел открыть при Краснопресненском диспансере швейное производство, начальство на него не нарадовалось.
Запрошенные характеристики — с места работы, от профкома и местного райотдела здравоохранения — представляли директора мастерских только с положительной стороны. Бумаги тоже оказались в порядке: разнарядки на помещение, станки, сырье, число работников. Попутно выяснилось, что на излете сталинской эпохи Шакерман был осужден на десять лет за хищение, но, отсидев меньше года, вышел по амнистии и больше не привлекался. Вот только жил он явно не по средствам: в престижном профессорском кооперативном доме и на шикарной даче в Кратово, которую приобрел у одного из столичных заводов — дело по тем временам неслыханное. Чекисты установили за подозреваемым наружное наблюдение. Он понял, что им заинтересовались органы, но не разобрался, какие, и обратился за помощью к знакомым из УБХСС, что было зафиксировано наружкой. Начальника мастерских взяли в плотную обработку. В его квартире в указанных мстительным Бриком местах обнаружили тайники, однако все они оказались пусты. Тогда принялись за дачу.
Вызванные на подмогу солдаты-срочники перерыли сад, но только саперы обнаружили залежи металла — уже за дачным забором. Там, правда, ничего не нашли, но и обнаруженное на даче более чем впечатляло: миллионы рублей, десятки килограммов золота, драгоценности. Шакермана арестовали. Следствие доказало, что помимо проходящей по документам продукции цех выпускал и «левую», неучтенную. Для этого даже арендовали подвалы близлежащих домов. Главврач и кладовщица тоже были в деле. Производство поставили на широкую ногу: кто-то подсчитал, что за годы существования мастерские переработали около 460 тонн шерсти. Сырье завозили из Узбекистана и с Загорской трикотажной фабрики. Пациенты работали в три смены, в духоте и тесноте.
Никакой оплаты они не получали. Конечно, это было рабством, и самым бессовестным. Но судили Шакермана совсем за другое. И тут необходимо некоторое пояснение. В мастерских Краснопресненского психдиспансера в основном изготавливали слегка ушитые мужские «семейные» трусы и приталенные блузки для женщин. Товар по тем временам самый ходовой. После войны люди наконец продохнули, начали интересоваться не только выживанием, и самая обычная одежда была в страшном дефиците. В первую очередь это касалось белья. Актриса Ольга Аросева вспоминала: «Как выходили девушки из положения?
Они покупали красный стрептоцид, разводили его, мазали ноги, которые приобретали оранжево-бежевый оттенок, гримом рисовали черные швы и стрелки — и так ходили с голыми ногами до поздней осени». Да о каких чулках говорить, если банальная резинка, которую начали продевать в трусы в 1950-х, изготовлялась только в подмосковном Раменском, в частности, она использовалась при шитье парашютов, и товара этого явно не хватало на всю страну. Конечно, советские фабрики что-то выпускали, но об их продукции до сих пор ходит анекдот. В 1963-м, когда Ив Монтан с Симоной Синьоре приезжали на III Московский кинофестиваль, их водили на проходившую в столице выставку легкой промышленности. Монтан так вдохновился увиденным, что накупил в советских магазинах всякого разного, от лифчиков, которые в народе прозвали «чехол на танк», до панталон и рейтуз с начесом. Спустя время его друг, композитор и продюсер Мишель Филипп-Жерар, выставил эту коллекцию в одной из парижских галерей, и вышел чуть ли не международный скандал. В сталинские десятилетия с проблемой дефицита худо-бедно справлялась промысловая кооперация: к концу 1950-х в СССР было зарегистрировано около 150 тыс. Но в какой-то момент существование разветвленных сетей производства и сбыта при сравнительно низких розничных ценах начало угрожать рентабельности госпредприятий. На ней с самого начала лежала печать полуподпольного существования.
В теории многочисленные артели могли использовать лишь отходы производства госпредприятий, но по сути это был настоящий малый бизнес. Его владельцы скупали списанное оборудование, ремонтировали его и запускали в работу на территории фабрик, в пустующих цехах и гаражах. Левый товар продавался не по подворотням, а в госмагазинах. Естественно, все это делалось за взятки. При этом занятые на подпольном производстве рабочие получали зарплату в несколько раз выше официальной. И, конечно, нашлись «светлые» головы, решившие найти тех, кому платить вовсе не надо. Если верить адвокату Евгении Эвельсон, автору книги «Судебные процессы по экономическим делам в СССР шестидесятые годы », первым, кто сообразил использовать рабский труд, стал некто Ройфе, перебравшийся в Москву из Бессарабии сразу после войны. Он изучил конъюнктуру и вместе с племянниками Борисом Ройфманом и Петром Ордером наладил в столичных диспансерах трикотажное производство. Первым из них стал Краснопресненский, куда уже Ройфман пригласил своего давнего приятеля Шакермана.
Уголовные дела на Шакермана и Ройфмана были заведены в начале 1962 года Его деятельность отнюдь не ограничивалась стенами диспансера. В отлаженную схему входили десятки предприятий по всей стране. Вместе с Шакерманом на скамье подсудимых оказались три офицера МВД СССР, которые сопровождали провоз товара на служебных машинах на случай возможных проверок. Превратившись в «душу частнопредпринимательской деятельности Москвы», как его называли на суде, Шакерман расплачивался со стражами порядка взятками, больше похожими на непомерные оклады, в сквере у театра имени Моссовета. Так, один из офицеров получил от него в общей сложности миллион рублей. Напомню, что речь идет о конце 1950-х, когда, скажем, машина «Волга» стоила 45 тысяч. При обыске в квартире Шакермана следователей удивило обилие книг по юриспруденции, особенно тех, где речь шла о хозяйственных преступлениях.
Избежала расстрела чудом: на чем сделала состояние главная теневая миллионерша СССР
О смерти Николая Коршилова сообщили в Московском театре оперетты, где артист служил много лет. Мария Коршилова начала свою карьеру в торговой сфере, работая в различных должностях в универмагах Москвы. Прежде чем стать директором престижного универмага «Москва», Мария Коршилова занимала высокие должности в торговой сфере, включая руководство ЦУМом и членство в бюро Горкома.
Канал ТВ Центр Урал (+2): телепрограмма на сегодня
В новом номере читатели узнают о том, что на самом деле стало причиной гибели «Металлиста» в 39-м году и на какие политические уступки пришлось пойти Эстонии из-за этого инцидента, как Мария Коршилова, директор универмага «Москва». Коршилова была директором универмага "Москва", что позволяло ей организовывать различные криминальные торговые схемы. Николай Николаевич Коршилов был солистом Московского театра оперетты в течение многих лет. Так, директор универмага «Москва» Мария Коршилова за пять лет ухитрилась выкрасть у государства около 2,5 миллионов рублей.
Какие женщины были самыми богатыми в СССР
| Как Марии Коршиловой удалось стать теневой миллионершей в СССР. — Москва на | Коршилова директор универмага Москва Википедия. |
| Коршилова универмаг - фотоподборка | Директором универмага была назначена Мария Федоровна Коршилова. |
Коршилова универмаг москва - 81 фото
Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой — директор универмага Мария Коршилова — за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны. Фото » Разное» Директор универмага москва коршилова мария фото. Коршилова директор универмага биография. Могила Татьяны Коршиловой. Коршилова универмаг Москва. Так, директор универмага «Москва» Мария Коршилова за пять лет ухитрилась выкрасть у государства около 2,5 миллионов рублей. Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой — директор универмага Мария Коршилова — за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны. Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой — директор универмага Мария Коршилова — за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны.